Волонтер ЛДПР Павел Разиньков: На Донбассе люди смотрят на тебя как на героя и заряжаются от тебя позитивом

Не так давно вступивший в ряды ЛДПР севастополец Павел Разиньков уже успел побывать с волонтёрской миссией на Донбассе. Молодой человек вместе с отрядом партийцев из других регионов благоустраивал общественные пространства, разгружал и развозил гуманитарку и даже трудился на шахте. Своими впечатлениями о волонтерской работе на Донбассе Павел поделился с нами

— Вы сами родом из Севастополя, чем занимаетесь.

— Родился в Севастополе, здесь вырос, очень люблю город. Был моряком в гражданском флоте, с 18 лет ходил в моря, прошел весь путь от кадета до старшего помощника капитана включительно. Потом решил сменить род деятельности. Не просто: пол жизни дома, пол жизни в море. Захотелось все поменять, найти свой путь. Возникло желание попробовать себя на ниве общественно-политической работы.

— Почему решили выбрать именно ЛДПР.  

— Всю свою жизнь безумно уважал Владимира Вольфовича Жириновского, все его начинания, то, как он общался, его категоричность и бескомпромиссность. Он никогда никого не боялся и всегда говорил правду.

В ряды ЛДПР вступил по зову сердца и начал заниматься общественно-политической работой, жаль, что не успел это сделать при жизни Владимира Вольфовича.

Вступив в партию, прошел курсы по подготовке членов избиркомов, а затем мне предложили стать координатором первичной организации в Гагаринском районе, рад что мне оказали доверие.

 

— Как вы приняли решение отправиться волонтером на Донбасс.

— Я знал, что волонтеры от партии уже работают в ЛНР и вот мне предложили поработать волонтером, я согласился, поехал в Донецкую область, в третьей смене.

Я пробыл там с 26 августа по 28 сентября. Распределили меня в Макеевку, притом этим занимался Центральный аппарат и уже даже находясь в автобусе никто не знал, в какой именно город попадет. Честно у меня не было никаких предпочтений, я был готов поехать в любое место. Макеевка – это по сути прифронтовой город. Фронт пролегал в 8 км от нас, а некоторые районы были и в 5 км от фронта. Ребята в нашей волонтерской команде попались хорошие, не робкого десятка. Волонтеры были из разных городов страны: из Хакасии, Москвы, Санкт-Петербурга и многих других.

— В чем заключалась ваша работа и каковы были условия.

— Нас разместили на базе советского дома культуры, который еще в украинский период отошел во временное пользование баптисткой церкви. Мы тесно общались с пастором, узнавали в том числе от него и от прихожан о проблемах города.

Нам выделили одну комнату на 15 человек, где мы жили. Каждый вечер у нас была планерка, на которой определялись задачи на следующий день. В основном мы помогали местным жителям с благоустройством территорий детских садов, школ, больниц: убирали мусор, пилили ветки, деревья, подстригали газоны.

Приходилось и на шахте работать, уголь таскать.

Был большой блок работы с гуманитарной помощью – в основном разгрузка и раздача воды населению.

С водой там большие проблемы: когда мы приехали, вода была раз в шесть дней, потом график поменяли на раз в три дня. Но проблема в том, что нет давления, и выше первого этажа вода, как правило, не поднимается. А там довольно много многоэтажек и люди эту воду просто не видят. При этом, по моим ощущениям, там осталось порядка 200 тыс. жителей: 90% молодых мужчин на фронте, женщины трудоспособного возраста также выехали. В городе остались инвалиды войны, пожилые люди и подростки. Людей среднего возраста встретить довольно сложно.

Тем не менее, жизнь продолжается, несмотря на ежечасные обстрелы.

 

 

— Насколько лично вам было страшно и приходилось ли попадать под обстрелы.

— Недалеко от нашей локации была расположена батарея, которая вела огонь по врагу и соответственно в ответ по нам также прилетало. Один раз по-настоящему было страшно: приехали на пункт выдачи гуманитарки в Черногвардейском районе.  Это один из наиболее опасных районов, но люди там живут, кто-то с дырами в крышах, кто-то без окон, кто-то без балконов. Как только мы туда приехали, слышим свист и видим – летит снаряд, и дана команда «выход», означающая, что нужно либо лечь на землю, либо перейти в укрытие. Снаряд прилетел совсем рядом с нами, и мы побежали в укрытие, и в течение сорока минут были под артиллерийским обстрелом. Что меня поразило: рядом подростки лет 14 играли в мяч, они даже не прекратили игру. То есть дети там настолько привыкли, что даже не боятся обстрелов.

— Работали ли вы в период проведения референдумов, какова была атмосфера и настроения людей.

— Да мы застали там референдумы. Так как в это время была неспокойная обстановка на фронте, в Центральном аппарате партии решили, что оставаться в Макеевке может быть небезопасно, поэтому решили нас увезти оттуда. Вся наша волонтерская группа собралась вечером, и мы написали коллективное письмо с просьбой разрешить нам остаться до конца нашей смены.

На референдуме было замечательно. Люди были очень радостными. Голосование было организовано грамотно: работали выездные комиссии, многие голосовали на дому. Все это было сделано, чтобы обеспечить безопасность людей. Там 95-99% населения просто обожают Россию, ждут и верят, что вместе с Россией все будет хорошо.

Какое ваше общее впечатление от волонтерской работы на Донбассе

— Уверен, эту миссию нужно продолжать, потому что сегодня там колоссальное количество работы, которую необходимо делать, так как рабочих рук не хватает.

Мы эффективно взаимодействовали с администрацией города, с мэром, с начальником департамент образования. Мы приходили к ним, уточняли, какая помощь необходима.

За это время мы набрали огромное количество сторонников партии, только за один день получилось привлечь более сотни сторонников. Там люди знают и любят Владимира Вольфовича и партию.

Если еще предложат с удовольствием поеду снова на Донбасс волонтером. Хотя это тяжелая работа. Я бывало в день по 40-50 тонн гуманитарки разгружал, но усталость чувствовал только уже вечером, возвращаясь в расположение. Местные заряжают энергией. Ты видишь, как они к тебе относятся, на тебя смотрят как на пример духа, силы. Я старался быть всегда на позитиве, шутил, чтобы люди смотрели на меня и верили, что все обязательно будет хорошо.