ЛДПР с первых дней выступает за развитие национальной промышленности. Не только самолёты, трактора, но и холодильники, стиральные машины надо производить самим. Колоссальный рынок промышленных потребительских товаров практически уже отдан иностранным производителям. Отсюда — рабочие места не у нас, а за границей, поступление доходов за счёт уплаты налога на прибыль и других налогов не в российский бюджет, а в бюджеты других стран. Это что — промышленная политика? В чьих интересах, для кого? Неужели непонятно, что такая промышленная политика никуда не годится. Как только прекратится поток нефтедолларов в страну, массовым импортным закупкам тоже придёт конец. Так надо же своё производство и науку разворачивать, пока ещё есть возможности и время.
Но, похоже, эти задачи придётся решать уже другому правительству и в гораздо худших условиях. Жаль только десятки миллионов людей, которые опять не поймут, что происходит в стране, когда вновь обесценится рубль (поскольку он не подкреплён серьёзным экспортом отечественных промышленных товаров), вырастет безработица, упадут реальная зарплата, пенсии.
Это не страшилки, а реальные последствия сегодняшней промышленной политики. Об этом говорим не только мы, но и западные эксперты. Это ясно и любому неспециалисту, который в наших магазинах займётся поиском хороших отечественных промышленных товаров. Неясно это тем, кому нефтедоллары создали благополучие на десятки лет вперёд и закрыли глаза на то, какие перспективы ожидают российское население через несколько лет при такой промышленной политике.
Развитие промышленности зависит от роста энергетических мощностей и их эффективного использования. Но до сих пор у нас нет чёткой и ясной промышленной политики. Приоритеты в развитии отраслей промышленности практически не определены, государственная поддержка слабая, вяло идёт наращивание экспортного потенциала нашей промышленности, импорт машин и оборудования растёт более быстрыми темпами, чем внутреннее производство.
Россия производит электроэнергии примерно столько, сколько Япония, но, например, в обрабатывающей промышленности Японии производится продукции в пять раз больше, чем в России. Германия производит электроэнергии в два раза меньше, чем Россия, но объём конечной промышленной продукции там на порядок больше, чем у нас.
Можно сколь угодно наращивать энергетические мощности, но без прогрессивной промышленной политики, без массовой замены устаревших энергоёмких основных фондов в промышленности на базе новых технологий мы будем ходить по кругу. Развитие энергорасточительной промышленности будет требовать всё больше энергоресурсов.
Уже сейчас мы столкнулись не только с дефицитом электроэнергии в Москве, Петербурге, Тюмени, Челябинске, но и с тем, что рост производства в цементной, стекольной промышленности, в металлургии сдерживается дефицитом генерирующих мощностей.
Отсюда чаще всего делается вывод — надо быстро и масштабно вводить новые тепло-, гидро- и атомные станции. Но энергетика — самая капиталоёмкая отрасль промышленности. Не хватит нам ни бюджетных средств, ни частных инвестиций для ликвидации дефицита электроэнергии без создания энергоэкономной структуры промышленности. Безусловно, наращивать энергетические мощности нужно, однако надо модернизировать и обновлять оборудование и в самой энергетике. Полный и частичный износ машин и оборудования в энергетике существенно выше, чем в других отраслях экономики. Но приоритет в промышленной и инвестиционной политике должен принадлежать массовому использованию энергоёмких технологий. Наша страна, самая мощная в мире по энергетическому потенциалу, может и должна иметь внутренние цены на электроэнергию, газ, нефть ниже, чем мировые. Это наше конкурентное преимущество для обрабатывающих отраслей на мировом рынке.